Индустриальные точки роста

Из-за ухода иностранных поставщиков оборудования принимаются новые технологические регламенты, обновляются ГОСТы, сами предприятия разрабатывают внутренние СТО, стандарты организации.

— Мы в таких специфических условиях еще не были, — комментирует Виолетта Короткина, директор Департамента экспертизы, сертификации и оценки Союза "Санкт-Петербургская торгово-промышленная   палата". — Нужно налаживать кооперационные связи, мы помогаем предприятиям, рассказываем, какие производства какую продукцию изготавливают.

По словам Виолетты Короткиной, инноваций много, от спецодежды с подогревом до сварочных аппаратов, работающих по новым принципам. "Мы выезжаем на предприятия и удивляемся: неужели мы смогли сделать такие удивительные вещи!" 

Но приходится быстро реагировать на изменения возможностей по сырью и компонентам, чтобы при этом продукция соответствовала стандартам безопасности. 

— Мы находились в экономической парадигме, согласно которой России как индустриальному государству места в мире не было, — констатирует Сергей Васильев, гендиректор Царскосельского металлообрабатывающего завода.

Сам он, говорит, всегда был убежден, что Россия должна быть промышленной державой, неслучайно для предприятия был выбран девиз "Творим промышленную революцию". Но сейчас, "импортозамещая" нехватку оборудования, придется во многом догонять — и при этом получать устаревшее: технологии стареют стремительно. Поэтому необходимо искать новые точки роста.

У Машиностроительного завода "Армалит" такая задача встала несколько лет назад. Предприятию в следующем году исполнится 145 лет, всю свою историю оно выпускало трубопроводную арматуру для судостроения, но возникла необходимость создавать компактную арматуру, которая помещалась бы в трюмы — на мировом рынке такой не было.

С задачей справился коллектив разработчиков всего в десять человек. Поэтому главный конструктор-руководитель управления по электрооборудованию "Армалита" Людмила Епифанова уверена:

— В стране можно начинать с нуля делать высокотехнологичные вещи.

Но добавляет необходимое условие: нужна школа. Такая была, скажем, в советское время, когда вузы отвечали за "высокую" науку, НИИ занимались разработками, существовала методология такой организации людей, "чтобы у них голова заработала нестандартно". Эта методология в сильных коллективах и передавалась еще с советских времен.

Сейчас, говорит Людмила Епифанова, "кадры в Петербурге не достать":

— Никто не учит рассчитывать и проектировать двигатели определенного класса, которыми занимаемся мы. Теоретически, можно заказать в вузе подготовку таких специалистов, но вуз возьмется, если надо готовить хотя бы 10 расчетчиков, а не двух. А другим заводам такого рода специалисты не нужны, там делают другие электродвигатели. Поэтому фактически мы сами создаем методологию расчетов и учим людей.

 "Армалит" (сейчас он поставляет изделия вместо ушедших немецких и английских производителей) принимает у себя студентов с третьего курса, растит, потом желающие остаются на предприятии. Но во многом те, из кого получаются хорошие профессионалы — это самоучки. В первую очередь "точками роста" Людмила Епифанова считает молодых специалистов.

Институт полимеров, входящий в региональный "Полимерный кластер", занимается научными разработками, а Завод по переработке пластмасс им. "Комсомольской правды" претворяет разработки в жизнь.

— С 2000-х годов произошел колоссальный прорыв в техническом развитии, — говорит гендиректор ООО "Институт полимеров" Елена Орлова. — Раньше предприятие было масштабнее, но производило в основном товары народного потребления, детские игрушки. Появлялись амбиции, мы стали делать более сложные вещи. 

Среди проектов — индивидуальная бронезащита, фторопластовые пластины для мостостроения и для космической отрасли, технологии для антарктических станций. Например, в проекте "Антарктические аэросани" для перевозки грузов до 60 тонн на расстояния до полутора тысяч км пригодились разработки для "РЖД", способные выдержать очень низкие температуры. 

В свое время предприятие столкнулось с тем, что "в городе нет механиков-наладчиков для работы на ЧПУ" — получили лицензии на допобразование, стали сами готовить. Опыт передают профессионалы, работавшие на предприятии еще в советские времена.

На "Армалите" зарплата начинающего конструктора — примерно 50 тыс. рублей,  конструктора с опытом — 80-90 тыс.рублей, ведущего конструктора — 120 тыс. рублей. Такую зарплату потребовал сейчас слесарь-инструментальщик, когда уже полимерщики открыли вакансию — при том что в Институте полимеров и на заводе им. "Комсомольской правды" средняя зарплата, по словам Елены Орловой, 60-70 тыс.рублей. Руководители предприятий предвидят пересмотр зарплат, но предупреждают, что это сразу отразится на себестоимости продукции. 

В плане кадров по предприятиям ударил и вывод производств из города, уверен Сергей Васильев:

— Я в Пушкин не могу пригласить людей из Петербурга, потому что дорога составит два часа в день. 

Он считает, что из города надо выводить только очевидно грязные производства, а прочие переводить просто на более жесткие стандарты контроля загрязнений: "Наука без производства не работает, они должны быть рядом. Многие институты зачахнут без связки с производствами". 

Полимерщики сейчас нашли новый источник кадров — во всяком случае, кадров рабочих: федеральный проект "Профессионалитет". Смысл в том, чтобы готовить кадры не за четыре, а за два года: у учащегося колледжа или техникума-участника проекта больше часов распределяется на профессию, подготовка идет на самом предприятии, на оборудовании, на котором ему потом предстоит работать. Финансируют такую подготовку и оснащение оборудованием федеральный бюджет, региональные бюджеты и сами предприятия.

Елена Орлова считает, что такие проекты позволят быстрее обучать новым технологиям: "классическим" программам профобразования поспевать трудно, поскольку образовательные стандарты довольно консервативны.

— Пока не озвучено, какое государство мы строим. Старая модель заканчивает свой цикл существования. Какой будет новая форма управления? — задается вопросом Сергей Васильев. — Я считаю, что возник запрос сообщества на то, чтобы сформировать правила игры. Распределить, что является зоной компетенции государства, а что — бизнеса.

Когда был Госплан, были понятны задачи, которые нужно выполнить. Но госплан мог удовлетворить насущные нужды, а когда людям хотелось комфорта и разнообразия, обеспечить этого не мог. Потому что одно дело, когда нужно выпустить столько-то ситцевых платьев, другое — если ситцевые платья нужны в цветочек, горошек, на всякий вкус и цвет.

— Мне кажется, нужно развивать что-то гибридное, — полагает Васильев. — Государство должно регулировать основные отрасли и направления, задавать векторы развития, а дальше должно подхватывать предпринимательство. 

В свое время Васильев предлагал создать в Петербурге платформу, которая объединила бы ученых, общество и промышленников. Подобные сайты создаются, но предприниматель не считает их удобными. В идеале, платформа должна работать так, чтобы любой горожанин, которому пришла в голову идея (такое случается, когда мы обнаруживаем, что что-то сделано "не по уму" или чего-то не хватает) мог прямо на ходу в мобильном приложении закинуть эту идею на платформу. Возможно, в ответ кто-то напишет: "хорошая идея". А кто-то — "Я могу спроектировать", а кто-то – "я могу произвести". 

Сейчас, по мнению промышленника, выкристаллизовывается понимание того, как должна работать промышленность в новых условиях — об этом много говорили на недавно прошедшем в Петербурге форуме "Российский промышленник". Другое дело, что "кристаллизация" происходит не быстро.  "Но у нас же это обычное дело: долго запрягаем – быстро едем".