Фёдор Тютчев: поэт, дипломат и провидец

 А днём ранее было организовано заседание "Дискуссионный клуб журналистов – ДК "Невский 70": Исторические контексты", посвящённое исторической личности не только поэта и дипломата, но и философа, а главное — истинного патриота России Фёдора Тютчева. "Родина на Неве" собрала мнения ценителей трудов Тютчева о малоизвестных сторонах его многогранной деятельности.

Сердце русского поэта-патриота, видного русского мыслителя, дипломата и Тайного советника Фёдора Ивановича Тютчева перестало биться в Царском селе — 27 июля 1873 года. За 69 лет жизни Тютчев оставил яркий след в русской поэзии, публицистике, общественной мысли. Он был в числе людей, которые формировали внешнюю политику Российской империи в XIX веке. Деятельность Тютчева была связана с Министерством иностранных дел. В течение ряда лет Фёдор Иванович занимал должность старшего цензора Министерства иностранных дел, в обязанности которого входил анализ всей зарубежной печати. К слову, он был одним из первых, кто ввёл в политический лексикон царской России термин "русофобия".

Как отмечают исследователи, Тютчев в динамике наблюдал, как годами росло сопротивление Запада поступательному развитию России. Предчувствовал, что итогом этого противостояния станет большая европейская война. Так и произошло в годы Крымской войны 1853-1856 годов. Тютчев был ближайшим сподвижником и главным советником министра иностранных дел России А.М. Горчакова. В своей дипломатической деятельности поэт активно служил интересам России. На этом факте на торжественной панихиде 27 июля заострил внимание советник представительства МИД Санкт-Петербурга Андрей Сурогаев:

"Фёдор Тютчев всю свою жизнь посвятил дипломатическому поприщу — 44 года он находился на дипломатической службе, и душой болел за имидж страны за рубежом. Совместно с Горчаковым, он убеждал людей, что Россия не враг, а несёт всем пользу. Он писал статьи, полемизировал с сильными сего, в том числе, с канцлером Отто фон Бисмарком, тем, который объединил Германию "железом и кровью"", — высказался Андрей Сурогаев. Тютчев, по словам Сурогаева, видел альтернативы такому развитию. Представитель МИДа привёл стихотворение поэта "Два единства", написанное на закате дней поэта:

Из переполненной господним гневом чаши
Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней.
Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! —
Славянский мир, сомкнись тесней...
"Единство, — возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом лишь и кровью..."
Но мы попробуем спаять его любовью, —
А там увидим, что прочней...

К своему поэтическому таланту, признанному всемирно, Фёдор Тютчев относился прохладно. "Мы знаем Тютчева, прежде всего, как великого поэта. Но он сам говорил, что не пишет стихи, а лишь "записывает" их и относился к ним рассеянно и прохладно, с долей самоиронии – это черта сильной личности. Известно, что когда опубликовались без его разрешения его стихи в пушкинском "Современнике" и были встречены самыми восторженными откликами, последовало лишь одно критическое замечание, что это "ворох ненужных вирш, выброшенных временем". Это был сам Тютчев…" — напомнил в качестве штриха к портрету Тютчева деталь из биографии Андрей Сурогаев.

Член Всемирного клуба петербуржцев, действительный Русского географического общества, историк и писатель Владимир Дервенёв напомнил о том, что Фёдор Иванович Тютчев много сил отдавал противостоянию лживой пропаганде против России, потоку русофобии, который генерировался в Европе. "Делал это он успешно. Он перевербовал многих русофобов, и они стали русофилами. И он в ответ на русофобию стал родоначальником течения панславизма. В его мыслях было объединение всех христиан вокруг православной церкви", — прозвучали слова Дервенёва на торжественно-траурных мероприятиях.

Владимир Дервенёв привёл интересный факт о начале государевой службы Фёдора Тютчева: "В 1830-м году, находясь в Германии, Фёдор Иванович анонимно опубликовал за свои деньги брошюру, которая называлась "О ненависти Европы к России". В очень скором времени эта брошюра оказалась в руках у государя-императора, и Николай Павлович, увидев, что мысли анонимного автора в этой брошюре целиком и полностью совпадают с его, вызвал начальника Третьего отделения Его величества канцелярии, и попросил найти автора этой брошюры. Через некоторое время, через посольство Российской империи в Мюнхене Фёдор Иванович получил приглашение к государю. <…> После небольшой беседы он был командирован в Мюнхен, где занимался тем, что противостоял той пропаганде, потоку русофобии, который лился на Россию из Европы".

Владимир Дервенёв также рассказал, что Всемирный клуб петербуржцев стал инициатором присвоения имени Тютчева безымянному скверу в Пушкине. На ближайшем заседании топонимической комиссии в Смольном это предложение будет рассмотрено.

Владимир Дервенёв раскрыл большой объём малоизвестной информации и Фёдоре Тютчеве на заседании "Дискуссионного клуба журналистов – ДК "Невский 70": Исторические контексты". Запись трансляции можно посмотреть по ссылке на странице Дома журналиста. В заседании также принял участие историк и публицист, главный редактор издания "Родина на Неве" Дмитрий Жвания. Он провёл параллели между сегодняшними событиями и вызовами, с которыми Россия уже сталкивалась в прошлом, и свидетелем которых был Фёдор Тютчев. "Тютчев — это тот человек, который в политической мысли предвосхитил очень многое, и сейчас он чрезвычайно актуален, если почитать его политические статьи", — высказался Жвания. Он поделился впечатлениями от статьи Тютчева "Россия и Революция":

"Тютчев в этой статье противопоставляет Россию и революцию. Собственно, под революцией он подразумевает победивший либерализм. Россию он называет — и тогда это было справедливо — православной страной, христианской державой, но не только в силу того, что наш народ является христианским, но и благодаря тому, что этот народ обладает задушевностью. А революция, с точки зрения Тютчева, это открытый враг христианства…

Онтологическая сущность революции — это антихристинство, противопоставление Богу своей идеологии и потом — своей практики. Он пишет в письме от 12 апреля 1848 года, когда революция 1848 года бушует по всей Европе, во Франции, потом в Германии, что попытка выставить своё "я", не желающее зависеть ни от чего, давно предпринималась в истории, но именно революция делает самовластие человека, возводит человеческое я в политическое и общественное право, и стремится таким образом завладеть обществом, завоевать его. И это новшество получило свой импульс во время Французской революции 1789 года.

Я не буду затрагивать тему, каким образом эта онтологическая идея революции отразилась на нашей истории во время Гражданской войны и в годы советской власти. Самые очевидные примеры — это сносы храмов, гонения на Церковь…

Что ещё важно в этом письме? "Запад уходит со сцены, — пишет он. — Всё рушится и гибнет во всеобщем мировом пожаре. Европа Карла Великого и Европа трактатов 1815 года, Римское папство и все западные королевства, католицизм и протестантизм — уже давно утраченная вера, и доведённый до бессмыслия разум, невозможный отныне порядок и невозможна отныне свобода". Мощно. И это в апреле 1848 года, когда многие другие русские мыслители не только восхищались событиями, но и участвовали в них. <…>

То, что мы сегодня с вами видим в области идеологического противостояния, очень напоминает то, что писал почти 180 лет назад Тютчев. Именно то, что он называет революцией, это и есть тот агрессивный либерализм, который ставит в центр своей парадигмы, своей идеологии даже не человека, а модифицированного человека. Это логическое развитие того, что заприметил Тютчев в середине XIX века — новый гуманизм.

Тютчев не был, как говорят в нынешнем либеральном оппозиционном сленге, "ватником". Он был не то чтобы либералом, но он ценил свободу, когда эта свобода ответственна. И обсуждая вопросы цензуры, в другом письме он пишет: "Надо ли в тысячный раз настаивать на факте, очевидность которого бросается в глаза везде — где свободы прений нет в достаточной мере, невозможно достичь чего-либо ни в нравственном, ни в умственном отношении". Развивая дальше свою мысль, он пишет, что подобное "держимордство" сильно раздражает людей и общество. Но при этом такие возмущение злоупотреблениями соседствуют в душе нашего общества со священной верой в чистые и открытые, благосклонные намерения государя.

Не хочу проводить банальные прямые аналогии, но когда мы рассматриваем интеллектуальный климат в нашем обществе, можно вспомнить эти строки Тютчева о том, что наш человек верит в принципе во власть и верит, что верховная власть носит в себе, как минимум, отблеск сакрального. Но держиморды, вороватые чиновники, эти архетипические явления, нашего человека очень сильно раздражают. Люди верят в то, что есть сильная власть, которая в принципе-то за справедливость. Но вот те, кто прорывается во власть, они не встречают понимания.

Ещё я открыл для себя, что Тютчев был геополитиком. У него был очень интересный геополитический проект — имперский, в чём-то славянофильский: "Православная церковь — это душа империи, пишет он, а славянское племя — это его тело"".

Завершил выступление Дмитрий Жвания предложением покинувшим родину с началом СВО порефлексировать над старыми строками Тютчева: "Хочется помахать ребятам, которые уехали, мечтая о паспорте "хорошего русского", и зачитать им это стихотворение".

Напрасный труд — нет, их не вразумишь, —
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация — для них фетиш,
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.

Юлия Медведева

Источник: https://rodinananeve.ru/fyodor-tyutchev-poet-diplomat-i-providecz/